«Ни одна наша активность не приносила природе столько пользы, сколько наша неактивность» — это слова дорожного эколога Фрейзера Шиллинга, сказанные в разгар локдауна. Статистика улучшения среды обитания за месяцы карантина и правда радует. Однако тот же Шиллинг предположил, что, как только возобновится прежнее движение на дорогах, некоторые виды могут даже увеличить докарантинную статистику сбитых животных: в отсутствие отпугивающего шума магистралей они привыкнут находиться вблизи трасс.
И это не единственный пример, показывающий, почему любая карантинная мера должна быть максимально продумана. Большая часть биоразнообразия Земли сосредоточена ближе к экватору, где находятся самые бедные страны. С наступлением локдауна национальные парки по финансовым причинам сокращают количество рейнджеров, а без них и постоянных визитов туристов браконьерам куда проще добраться до животных: в Уганде, например, в национальном парке в июле были обнаружены семь мертвых жирафов, угодивших в ловушки.
Однозначных ответов на вопросы «что делать во время пандемии?» и даже «как влияет туризм на экосистемы?» нет. Сегодняшний мир — это огромная конструкция из балансирующих друг друга элементов, где в любой момент может проявиться «эффект бабочки». И просто остановить всю деятельность человека, как требует Грета Тунберг, — это утопия, которая рискует неожиданно обернуться антиутопией. Радует, что благодаря карантину мы наглядно увидели взаимосвязь всего живого, включая нас самих, и хочется верить, станем более осознанны в своем отношении к планете.
Читайте также блоги Елены Миловидовой: